28 декабря Щусев вместе с остальными членами комиссии вернулся в Москву. Результаты ее работы были немедля обнародованы:

«Советский народ, передовые люди всего мира были потрясены вестью о неслыханных надругательствах немцев над памятью великого писателя. Комиссия Академии наук установила со всей очевидностью, что дикие глумления над величайшей сокровищницей человеческой культуры немцы совершали преднамеренно, подчеркнуто, с дьявольским цинизмом. Десятки экспонатов, оставшиеся после эвакуации музейных ценностей, немцы нарочито коверкали, портили. Так, например, на обороте рисунков, сделанных внуками великого писателя, немцы рисовали свою паучью свастику. В комнате жены Толстого германские офицеры устроили казино, куда приказали поставить мебель из кабинета и гостиной писателя. Сознательно превратив в хлев прекрасное помещение яснополянской больницы, немцы разместили своих раненых в комнатах Л. Н. Толстого, выбросив оттуда все реликвии.

Ущерб, нанесенный Ясной Поляне, весьма значителен. Сейчас в музее разбираются сохранившиеся экспонаты, производится учет разграбленного имущества. Сельский Совет депутатов трудящихся в Ясной Поляне принял специальное решение об уничтожении могил фашистских солдат и офицеров, осквернивших место захоронения нашего Толстого.

В ближайшие дни в Ясную Поляну будут доставлены строительные материалы, лес, стекло. Ремонтные работы уже начались. Комиссия Академии наук заканчивает составление плана полного восстановления музея-усадьбы. Великий памятник русской культуры будет скоро восстановлен»[277].

Участие Щусева в восстановлении Ясной Поляны — знаменательная страница в истории всемирно известного музея-усадьбы.

Щусев восстанавливает Истру

В 1943 году в далекой Индии Николай Рерих, которому когда-то выпала судьба много работать вместе с Алексеем Викторовичем, слушал советское радио. В один из вечеров он записал: «Радовались Щусеву за его радиосообщение о восстановлении Нового Иерусалима и города отдыха на Истре. Велико строительство русского народа! Представьте себе, как мы сидим около радио и радуемся. Всегда мы верили в русскую мощь, так оно и есть…»[278]

Восстановление разрушенных в период Великой Отечественной войны городов выглядит закономерным продолжением заботы Щусева о сохранении памятников архитектуры. А как мы помним, войны и революции играли в судьбе зодчего не последнюю роль. Так вышло и на этот раз. И ведь кто бы мог подумать, что трагедия мирового масштаба, в которую оказались втянуты десятки стран и народов, вновь откроет перед академиком возможность прикоснуться к так любимой им церковной архитектуре.

Великая Отечественная война принесла России огромные беды и разрушения. А значит, для архитекторов снова появилась работа. «Получить проектировку города, города, снесенного войной и строящегося — это великая честь для архитектора», — писал в этой связи Щусев. Многие ведущие советские зодчие отправились в освобожденные города, чтобы своими глазами убедиться в том огромном объеме проектирования, который предстоит им выполнить. Немало городов необходимо было отстроить заново.

Щусев отмечал: «Сотни городов Советского Союза превращены в руины. Не счесть заводов и шахт, жилых домов и портовых сооружений, театров и кино, музеев и храмов, разрушенных немецкими вандалами. Я видел развалины столицы Белоруссии — Минска. Я видел Сталинград, превращенный в груду кирпичей. Город Новгород — отец русских городов в течение трех лет был в немецкой оккупации и подвергался разграблению. В нем не осталось ни одного целого дома… Сильно пострадала столица Украины — Киев, этот красивый древний город, стоящий на семи холмах и напоминающий по своему местоположению Рим и Константинополь… Возрожденные города станут еще более величественными и красивыми. Это будет эра нового расцвета советской культуры, которую не мог убить злобный враг»[279].

О восстановлении Новгорода Щусев писал Дурылину 14 августа 1944 года: «Надо его восстановить и не испортить, особенно древнейшие памятники…»[280] Для ускорения работ по возрождению советских городов в сентябре 1943 года был создан Комитет по делам архитектуры при Совнаркоме СССР, одной из целей которого было «восстановление разрушенных немецкими захватчиками городов и населенных мест». Случай советским архитекторам представился уникальный — почти заново застроить европейскую территорию своей страны.

Щусев много работал над проектами восстановления Сталинграда, Киева, Минска, Туапсе, Новгорода, Кишинева, удостоившись самой высокой оценки: «Эскизы застройки центра Волгограда и Крещатика в Киеве, выполненные А. В. Щусевым, — предметные уроки градостроительного искусства. Здесь находят решение узловые задачи, составленные жизнью, исторической обстановкой и экономикой. В них зодчий сочетает творческие дерзания с традициями национальной архитектурной формы»[281].

Одним из тех городов, куда отправился Щусев сразу же после изгнания фашистов, стала подмосковная Истра — старый русский город, известный тем, что в его окрестностях находится древнейшая православная обитель — Ново-Иерусалимский монастырь, основанный в 1656 году патриархом Никоном как центр православия, своего рода Русская Палестина. Подлинной жемчужиной обители стал Воскресенский собор, возведенный по образу храма Гроба Господня в Иерусалиме.

Бои за Истру развернулись 25 ноября 1941 года, а уже через две недели 10 декабря немцы вынуждены были оставить город. Перед самым своим бегством, саперы эсесовской дивизии «Рейх» заминировали Ново-Иерусалимский монастырь и взорвали его.

Урон выдающемуся памятнику русского зодчества был причинен колоссальный, как установила специально созданная комиссия, ущерб составил более 47 миллионов золотых рублей. Эта цифра впоследствии фигурировала в протоколах Нюрнбергского трибунала.

Начавшаяся в 1942 году довольно быстрая организация работ по восстановлению Нового Иерусалима (равно как и Троице-Сергиевой лавры) стояла в ряду тех мероприятий, что были призваны продемонстрировать Западу ослабление антицерковной политики в Советском Союзе. И кому как не Щусеву следовало доверить такое важное дело. Повод был выбран весьма своевременно — поскольку еще недавно в самом Советском Союзе по указке власти разрушались храмы и церкви.

Щусев был потрясен тем жутким состоянием, в котором он нашел древнюю обитель: «Уникальный шатер храма и колокольня взорваны, на земле лежат смятые золоченые главы собора. С трудом можно пробраться через руины храма, загроможденные кирпичным щебнем. Среди этого хаоса кое-где выглядывают фрагменты чудесной майолики с яркой поливой и скульптурного убранства. Перед отступлением фашисты протянули вдоль монастырских стен провод и с чудовищной последовательностью взорвали одну за другой башни монастырской ограды. Расположенный рядом с монастырем городок Истра разрушен… Дома все сгорели дотла. Высятся обгорелые трубы, изуродованные огнем железные скелеты кроватей напоминают о лишившихся крова людях».

Очутившись в Истре, Щусев вновь превратился в художника, создав на пепелище серию этюдов совместно с Евгением Лансере, выставленную позднее на обозрение в Московском доме архитектора. Выставка произвела большое впечатление.

Находясь в Истре, Щусев вспоминает молодость — как когда-то, метр за метром обходя мавзолей Тамерлана в Самарканде и древние храмы в Ростове Великом, так и сейчас он подробно обмеряет оставшиеся на месте монастыря развалины — все, что когда-то называлось его главными воротами, башнями и стенами, кельями — с целью создания проекта его дальнейшего восстановления. Он собирает в архивах оставшиеся с довоенных